(no subject)

Обожаю свою парикмахершу. Просто обожаю, других слов нет.
Тетка в возрасте 30+, высокая, под метр восемьдесят, не бесформенно-толстая, скорее наоборот, очень даже фигуристая, но такая крупная, массивная – большая. С дружелюбно-ехидной улыбкой и чертенятами в черных глазах. В одной руке тонкая сигарета, в другой – чашка кофе. За то время, что я сижу у нее, она выпивает пару чашек кофе и выкуривает штук пять сигарет.
-Та-ак. Отойди. Повернись. Теперь лицом. Ага, понятно. Теперь ме-едленно, ме-едленно поворачивайся. Ага, стой. Ка-акой кошмар. Корни-то как отрасли, а? Я тебе когда велела приходить?
-В конце февраля...
-А сейчас у нас что?
-Апрель...
-Вот! Два месяца! На два месяца позже пришла! Корни – отросли. Отросли корни-то. Ты же понимаешь, что ты сама себя наказываешь, а?
-Понимаю...
-Понима-аешь... ладно, садись. Кофе будешь? Будешь. Что делать-то хочешь?
-Не знаю, я думала, на ваше усмотрение...
-Ну ты, рыба моя, вообще даешь. Ну-ка еще раз встань, отойди. Ага, ага, поняла. Нет, не знаю, не знаю, что с тобой делать. Все-таки два месяца, корни... это же ни туда, ни сюда... Ладно, садись. А знаешь... вот я бы сейчас накатила... джин-тоника, а? Чего молчишь? На стакан, пей. Так чего, говоришь, делать-то будем?
-Понимаете, я не знаю. Я хочу, чтобы как бы что-то новое, но чтобы как бы ничего не менять, понимаете?
-Ага, ага, понимаю. А вот это ты накручивала или свои?
-Свои.
-Понятно. Тогда знаешь, коротко мне тебя стричь жалко. И что будем делать?
-Не знаю. Понимаете, эта зима... у меня все просто как отмерзло, вообще ничего не хочу... краситься не хочу, представляете, даже одеваться как-то не хочу...
-О-о, рыба моя, да это у тебя депрессия. Это так нельзя, это надо что-то делать!
-Ну да, вот я и пришла.
-Понятно, бери стакан, пьем за избавление от депрессии. Еще раз встань. Отойди. Повернись. А полностью в один цвет покраситься не хочешь?
-Как-то не очень.
-Понятно. Садись. Не так, другим боком. Эх, боюсь, краски не хватит. Ну ничего, тогда через неделю подойдешь, я тебя докрашу, ага?
-Ага.
Меня красят. Попутно рассказывают что-то о мужиках, о сексе, о тряпках, о духах, с придыханием – о туфельках, увиденных вчера в каком-то магазине, потом опять о мужиках.
-Ну и чего ты все худеешь? Для кого, а? Встретишь мужчину своей мечты, а он любит толстых, а? В женщине должна быть изюминка, понимаешь? Индивидуальность. А еще – глаза. Главное – глаза. В них искры должны быть, понимаешь? Если огня в глазах нет, какая бы ты ни была, лицо, кожа, фигура – никто на тебя не посмотрит, а посмотрит – отвернется. Вот ты подумай о чем-нибудь, что ты сильно любишь и посмотри на себя в зеркало. У тебя же совсем другое лицо становится. Никогда не думай о плохом, поняла? Думай о хорошем. Вот сейчас подумала и глаза сразу зажглись. Вот ты бы сама сейчас на себя посмотрела. Стой, не дергайся, потом посмотришь, сейчас я тебя крашу. Хм, ты будешь смеяться, но краски хватило. Да, и еще походка. Походка должна быть от бедра. Когда мои клиентки от меня выходят, я высовываюсь в окно и кричу: «Походка от бедра!». Это же совсем другая картина, понимаешь?
Телефонный звонок: срочный случай, у постоянной клиентки какие-то неприятности, все плохо, необходимо прямо сейчас что-то сделать с волосами, иначе все.
Смываем с меня краску.
-Ты каким бальзамом пользуешься? Больше им не пользуйся, волосы стекловидные, мне не нравится. Или... нет, ты знаешь, это не бальзам, это твоя хна. Хотя... бальзам все равно смени.
Приходит клиентка – срочный случай. Ей немедленно наливают джин-тоник, пьем за нас-красивых. Делаем друг другу кучу комплиментов, говорим о мужиках, о тряпках, с придыханием – о туфлях. Много смеемся.
-Съешьте по зефиринке. От зефира не толстеют, я сказала. А ну быстро взяли по зефиру и съели, ты вообще, пока не съешь, укладывать не буду, поняла?
Послушно ем зефир, мне делают укладку. Наконец разрешают посмотреть в зеркало.
Мои волосенки, еще сегодня утром подозрительно смахивавшие на мочалку, рассыпаются по плечам роскошной светлой гривой. В глазах скачут неведомо откуда взявшиеся чертенята. Благодарю, расплачиваюсь, выхожу.
Уже в дверях она спрашивает:
-Ну так мне покричать в окно: «Походка от бедра» или ты сама?
-Я сама, спасибо, спасибо огромное.
Я иду домой, походкой от бедра и чувствую, как за спиной расправляются и трепещут на ветру тонкие перламутровые крылья.
Обожаю свою парикмахершу.

(no subject)

Обожаю свою парикмахершу. Просто обожаю, других слов нет.
Тетка в возрасте 30+, высокая, под метр восемьдесят, не бесформенно-толстая, скорее наоборот, очень даже фигуристая, но такая крупная, массивная – большая. С дружелюбно-ехидной улыбкой и чертенятами в черных глазах. В одной руке тонкая сигарета, в другой – чашка кофе. За то время, что я сижу у нее, она выпивает пару чашек кофе и выкуривает штук пять сигарет.
-Та-ак. Отойди. Повернись. Теперь лицом. Ага, понятно. Теперь ме-едленно, ме-едленно поворачивайся. Ага, стой. Ка-акой кошмар. Корни-то как отрасли, а? Я тебе когда велела приходить?
-В конце февраля...
-А сейчас у нас что?
-Апрель...
-Вот! Два месяца! На два месяца позже пришла! Корни – отросли. Отросли корни-то. Ты же понимаешь, что ты сама себя наказываешь, а?
-Понимаю...
-Понима-аешь... ладно, садись. Кофе будешь? Будешь. Что делать-то хочешь?
-Не знаю, я думала, на ваше усмотрение...
-Ну ты, рыба моя, вообще даешь. Ну-ка еще раз встань, отойди. Ага, ага, поняла. Нет, не знаю, не знаю, что с тобой делать. Все-таки два месяца, корни... это же ни туда, ни сюда... Ладно, садись. А знаешь... вот я бы сейчас накатила... джин-тоника, а? Чего молчишь? На стакан, пей. Так чего, говоришь, делать-то будем?
-Понимаете, я не знаю. Я хочу, чтобы как бы что-то новое, но чтобы как бы ничего не менять, понимаете?
-Ага, ага, понимаю. А вот это ты накручивала или свои?
-Свои.
-Понятно. Тогда знаешь, коротко мне тебя стричь жалко. И что будем делать?
-Не знаю. Понимаете, эта зима... у меня все просто как отмерзло, вообще ничего не хочу... краситься не хочу, представляете, даже одеваться как-то не хочу...
-О-о, рыба моя, да это у тебя депрессия. Это так нельзя, это надо что-то делать!
-Ну да, вот я и пришла.
-Понятно, бери стакан, пьем за избавление от депрессии. Еще раз встань. Отойди. Повернись. А полностью в один цвет покраситься не хочешь?
-Как-то не очень.
-Понятно. Садись. Не так, другим боком. Эх, боюсь, краски не хватит. Ну ничего, тогда через неделю подойдешь, я тебя докрашу, ага?
-Ага.
Меня красят. Попутно рассказывают что-то о мужиках, о сексе, о тряпках, о духах, с придыханием – о туфельках, увиденных вчера в каком-то магазине, потом опять о мужиках.
-Ну и чего ты все худеешь? Для кого, а? Встретишь мужчину своей мечты, а он любит толстых, а? В женщине должна быть изюминка, понимаешь? Индивидуальность. А еще – глаза. Главное – глаза. В них искры должны быть, понимаешь? Если огня в глазах нет, какая бы ты ни была, лицо, кожа, фигура – никто на тебя не посмотрит, а посмотрит – отвернется. Вот ты подумай о чем-нибудь, что ты сильно любишь и посмотри на себя в зеркало. У тебя же совсем другое лицо становится. Никогда не думай о плохом, поняла? Думай о хорошем. Вот сейчас подумала и глаза сразу зажглись. Вот ты бы сама сейчас на себя посмотрела. Стой, не дергайся, потом посмотришь, сейчас я тебя крашу. Хм, ты будешь смеяться, но краски хватило. Да, и еще походка. Походка должна быть от бедра. Когда мои клиентки от меня выходят, я высовываюсь в окно и кричу: «Походка от бедра!». Это же совсем другая картина, понимаешь?
Телефонный звонок: срочный случай, у постоянной клиентки какие-то неприятности, все плохо, необходимо прямо сейчас что-то сделать с волосами, иначе все.
Смываем с меня краску.
-Ты каким бальзамом пользуешься? Больше им не пользуйся, волосы стекловидные, мне не нравится. Или... нет, ты знаешь, это не бальзам, это твоя хна. Хотя... бальзам все равно смени.
Приходит клиентка – срочный случай. Ей немедленно наливают джин-тоник, пьем за нас-красивых. Делаем друг другу кучу комплиментов, говорим о мужиках, о тряпках, с придыханием – о туфлях. Много смеемся.
-Съешьте по зефиринке. От зефира не толстеют, я сказала. А ну быстро взяли по зефиру и съели, ты вообще, пока не съешь, укладывать не буду, поняла?
Послушно ем зефир, мне делают укладку. Наконец разрешают посмотреть в зеркало.
Мои волосенки, еще сегодня утром подозрительно смахивавшие на мочалку, рассыпаются по плечам роскошной светлой гривой. В глазах скачут неведомо откуда взявшиеся чертенята. Благодарю, расплачиваюсь, выхожу.
Уже в дверях она спрашивает:
-Ну так мне покричать в окно: «Походка от бедра» или ты сама?
-Я сама, спасибо, спасибо огромное.
Я иду домой, походкой от бедра и чувствую, как за спиной расправляются и трепещут на ветру тонкие перламутровые крылья.
Обожаю свою парикмахершу.