атипичный контрол-фрик

Я думала, что мой прошлый пост про работу, про то, как меня спрашивали, буду ли я и после увольнения переводить переговоры, будет красивым завершением этой темы, эдакой вишенкой на пирожном. Но сегодня был мой последний рабочий день и мне, видимо на прощание, подарили целый самосвал этих самых вишенок.

Поясняю: я предупредила свою непосредственную начальницу и главного технолога о своем уходе за месяц. За три недели до моего ухода у них уже было мое подписанное заявление, причем дату, после которой они без меня уже обойдутся, они выбрали сами, я в этом пошла им навстречу. Все время до своего увольнения я продолжала полноценно работать, хотя многие друзья мне и говорили, что я уже вполне могу чувствовать себя на работе посетителем зоопарка. Все эти три недели никто ко мне по поводу моего ухода не обращался, я даже заходила в отдел кадров узнать, дошло ли до них мое заявление об уходе - мне казалось, что надо как-то кому-то передать дела, но по этому поводу была абсолютная тишина.

И вот на днях главный технолог узнал, что после увольнения я не буду переводить переговоры. И судя по всему полез узнавать, что же такое увольнение. И случилось страшное - он это узнал. Вчера мне по внутреннему телефону позвонила начальница и потребовала, чтобы я составила, как она выразилась "досье на контрагентов, какую они пьют воду, на каких ездят машинах, в каких останавливаются гостиницах". Я попыталась ей объяснить, что у меня нет такой информации, потом вспомнила, с кем разговариваю, и некоторым количеством наводящих вопросов выяснила, что она имеет в виду, чтобы я расписала, что нужно делать, когда к нам приезжают немцы, уровня заказываем мы для них такси или служебную машину. Для человека, все это время требовавшего, чтобы при организации встреч я отчитывалась ей о каждом чихе, а также чья должность называется "руководитель отдела координации" она проявила потрясающую осведомленность, ну да ладно. Кстати, сегодня наша делопроизводитель мне рассказала, что начальница, оказывается, жаловалась на то, как резко и внезапно я увольняюсь.

После этого ко мне подошел главный технолог и сказал: "Так, сейчас подготовь архив своих переводов, иначе завтра не отдадим трудовую". Я ему сообщила, что это незаконно. Он ответил: "Вот не надо наш шантажировать" и ушел. Самое смешное, что я даже попыталась поковыряться в своих переводах. Какое-то время назад я даже вела такой архив, но с год назад поняла, что им все равно никто не пользуется, а мне самой удобнее все находить у себя в почте, и забила на это дело. Но тут - да, я вот такой человек, я честно попыталась что-то туда выложить. После этого нам сообщили, что завтра (т.е. сегодня), нас будут переселять в другой кабинет и компьютеры наши какое-то время будут отключены. И вот после этого еще было особенно изящно: главный технолог заметался, что он собирался вечером написать письмо немцам, его надо отправить, а как же его переводить и отправлять, если будут отключены компьютеры. И вдруг я обнаружила себя стоящей рядом с ним и говорящей: "Если там немного, шлите мне на домашний адрес, я вечером переведу и отправлю". Да, это я. Да, я такая.

Сегодня я с самого утра зашла в отдел кадров, получила опросный лист, заодно рассказала об угрозах не отдать мне документы, услышала в ответ, что беспокоиться мне не о чем, дольше, чем до конца рабочего дня меня задержать никто не имеет права, пришла на рабочее место, попыталась работать (да, делать тот самый архив!!!), но тут началось переселение, от меня потребовали немедленно все отключить и не путаться под ногами. Я радостно все отключила и стала с обходным листом обходить кучу разных незнакомых мне людей, получая от них подписи. Через какое-то время зашла все-таки в новый кабинет и услышала, что компьютер мне так и не подключили, и подключать не будут, потому что а зачем. Я с этим согласилась, устроилась уютно на диване в холле - надо было дождаться бухгалтера по зарплате, чтобы получить расчет. Еще через какое-то время меня нашла начальница и спросила, перевела ли я уже письма, которые она мне прислала час назад. Я ей напомнила, что у меня не подключен компьютер, причем насколько я понимаю, идея его не подключать исходила именно от нее. Она встрепенулась и вскоре я уже могла работать. Перевела пару писем, кое-что подчистила, кое-что перекинула на флешку, подошла к начальнице с просьбой подписать опросный лист. Начальница ответила, что не будет ничего подписывать, пока не подпишет главный технолог. Этот фокус я уже знаю куда лучше, чем мне хотелось бы. В такой пинг-понг они могут играть часами. Она ничего не подписывает, пока не подпишет он, он ничего не подписывает, пока не подпишет она, я в результате не могу уйти в отпуск, не могу вернуться из Алексина, не могу вообще ничего, а они просто сталкивают ответственность каждый с себя.

И тут как раз заходит главный технолог, и я прошу подписать мой обходной лист его. И он мне заявляет, что пока не будет архива переводов, он меня никуда не отпустит, потому что ему этот архив необходим. Я спрашиваю, в чем такая необходимость - он получал по почте все, то есть, абсолютно все переводы, которые я делала. И тут выясняется, что оказывается, он не сохранял у себя никакие документы, не считал это нужным. Он привык, что если что, всегда можно попросить меня найти и прислать еще раз. Поэтому - у меня до отъезда еще есть время, есть выходные, есть понедельник, есть вторник, могу приходить и делать. Я ему еще раз напомнила, что это незаконно, а также что он знал о моем уходе еще месяц назад и если ему был нужен архив, мог сказать мне об этом не в последнюю минуту. И услышала в ответ: "Можешь подавать в суд, только тебе двадцать третьего вылетать, а суд будет не раньше, чем через месяц. Так что не надо на нас давить, делай, что тебе говорят". Я пообещала оставить ему свою трудовую на память, он начал вопить что-то уже совсем несвязное.

Я еще раз сходила в отдел кадров, пообщалась с тамошним народом, вернулась к себе на место, зав.кадрами вызвала к себе главного технолога, общались они довольно долго, в результате он ворвался в кабинет в ярости, только что не брызгая слюной, проорал, что расчет со мной уже провели (и правда, я уже получила смс-уведомление о пришедших на счет деньгах), трудовую мне сейчас отдадут, так что наша компания больше не нуждается в услугах этой переводчицы, и что он глубоко во мне разочарован, ему очень жаль, что расстаемся вот так тухло, но что поделаешь, если я проявила свое тухлое нутро. Начальница подкрикивала, что да, это я виновата, я должна была раньше вести архив, и что моя наглая ехидная усмешка все еще сильнее ухудшает. Главный технолог ушел, хлопнув дверью. Я подхватила свою сумку, выключила компьютер, и под прощальные крики начальницы: "Ты что, уже уходишь?" тоже ушла из кабинета. Зашла в отдел кадров, забрала трудовую, поблагодарила зав.кадрами и пошла прочь. Я очень давно не чувствовала себя так хорошо.

На этом заканчиваются записи с тэгом "работа и другие маленькие радости".

Обновляю резюме, вспоминаю все, что я делала на этой работе:

Устный перевод:

Последовательный и синхронный перевод переговоров, в том числе при заключении контракта, технических совещаний (с параллельным ведением протокола совещания на двух языках), перевод совместных мероприятий руководства проекта с деловыми партнерами (ужины, экскурсии, праздники и т.п.), перевод во время приемки оборудования, перевод во время монтажа оборудования. Перевод теле- и видеоконференций.

Письменный перевод:

Контрактная документация, переписка, чертежи, схемы, инструкции, учебные материалы (обучение обслуживающего персонала), протоколы совещаний, упаковочные ведомости, тех.паспорта, визуализация системы управления прессом, методики испытаний оборудования.

Кроме того организация командировок, сопровождение руководства проекта и технических специалистов во время командировок.

Три года жизни с кучей самых разных переживаний укладываются в пару абзацев. Одни только методики испытаний - сколько на них ушло сил и нервов...
Что интересно, набрать все оказалось гораздо проще в жж, чем собственно в резюме.

И да, меня можно и нужно рекомендовать знакомым, если кому-то нужен переводчик с немецкого или на немецкий.

Вспоминаю, как провела дни командировки:

Переводила переговоры (исторически сложилось, что мне удобнее переводить синхронно, а не последовательно), одновременно вела протокол переговоров на двух языках, одновременно вносила правки в длинный муторный технический документ, по поводу которого велись переговоры, тоже на двух языках, и еще в некоторые моменты участвовала в этих переговорах - и вполне так по-взрослому участвовала.
Два дня по десять-одиннадцать часов.

... и понимаю, что мне самой кажется, что меня не бывает.

Уже пару недель на работе непрекращающийся завал. То есть, не то, чтобы у меня горели какие-то сроки, или на меня давили, заставляли задерживаться, я даже не могу сказать, что в каждый момент времени у меня в работе как-то особенно много документов, скорее это ощущение, что я бегу по эскалатору, который движется в противоположном направлении. Допустим, у меня в переводе небольшая упаковочная ведомость, чертеж и письмо. Это немного, это можно перевести и почувствовать, что я все сделала, разгребла завал, умницо и зайко. И я перевожу ведомость, и перевожу чертеж, и когда я заношу руку над письмом, мне присылают еще, например, акт, небольшой, на страничку, там и переводить-то нечего, сейчас я переведу письмо, переведу акт, и буду умницо и зайко. Перевожу письмо, открываю акт - в почту валятся пять маленьких рисуночков, к которым надо перевести подписи. Пять подписей к рисункам это вообще даже и говорить не о чем, это полная ерунда. Правда, тут же оказывается, что рисунки даром что на вид простые, зато весят столько, что при попытке обработать вешают мне все подряд. Беру автора рисунков за жабры, прошу уменьшить рисунки до приличных размеров, возвращаюсь на место и вижу, что пока я ходила, к письму с актом добавился еще какой-то счет. Перевожу письмо, перевожу акт, перевожу счет, приходят уменьшенные рисунки - перевожу подписи к рисункам... за это время кто-то успевает ответить на письмо, надо переводить его ответ. И между делом еще надо позвонить одному немцу, подготовить приглашение другому, оказать всякую поддержку харизматичному эксперту в получении немецкой визы, придумать, как бы так организовать командировку, чтобы успеть в два места одновременно и подготовить отчет о предыдущей командировке для бухгалтерии. Была такая игрушка, где волк должен был корзиной ловить яйца. Хорошая была игрушка, жизненная.

Вернулась. Трудно поверить, что меня не было полтора дня - по ощущениям гораздо дольше. Такие поездки, не на долго, но очень интенсивно - отличный способ устроить себе перезагрузку. Физически можно вымотаться до нуля, но при этом психологически здорово отдохнуть. Ну вот просто потому, что когда для работы необходимо полностью сконцентрироваться и выкладываться целиком, нет возможности переживать, по сотому кругу гонять в голове какие-то неприятные мысли, придумывать себе проблемы и все в этом духе. Делаешь свое дело, тут же видишь результат, получаешь честно заслуженное "Вау, вот это было круто", падаешь в постель, отрубаешься - все просто и понятно. Постоянно функционировать в таком режиме невозможно, но время от времени - очень полезно.

Попыталась попереживать, что не сразу вспомнила, как по-русски называется Innenzahnradpumpe - шестеренный насос с внутренним зацеплением, поняла, что как повод для переживаний это неубедительно даже для меня.
(Дальше идут несколько абзацев такого неприкрытого хвастовства, что я постеснялась их выкладывать и все стерла)

Не берусь говорить за всех, но среди переводчиков, с которыми я об этом говорила, нет ни одного, который бы не испытывал острой нелюбви к ситуациям, когда приходится устно переводить в присутствии другого переводчика или просто человека, знающего оба языка. Какое-то время я думала, что это мой личный заскок, что это именно я чувствую себя неуютно, работая в присутствии собратьев, а потом поговорила с одним, со вторым, с третьим - пожалуй, с каждым или почти каждым - и поняла, что мое "неуютно" является как бы не самой мягкой реакцией. Народ при одном упоминании начинает скрипеть зубами, плеваться ядом и говорит прямым текстом, что я к тебе лично отношусь хорошо, но переводить при тебе не буду, у меня при посторонних, ну ты понимаешь, язык не поворачивается и вообще. Конечно понимаю. Точно так же, как если мой друг, рассказывая, как дела, просто упоминает, что на переговорах, которые он переводил, была одна баба, которая знает английский, я сразу понимаю, что он сейчас зол и вымотан до упора - ему нелегко пришлось.

Казалось бы, что такого? Вроде бы, свой такой же человек, который тебя поймет, который, если вдруг что, прикроет тыл - подскажет, если забудешь слово или подхватит, если откажет голос, вне переговорной мы собратья, а не конкуренты. Но в присутствии любого количества переговаривающихся, любой высокопоставленности выступать в режиме "весь вечер на арене" нам привычно, а в присутствии одного единственного, вполне дружелюбного коллеги чувствуешь себя голым, как будто пришел сдавать экзамен преподавателю, о котором известно, что он тебя, вот лично тебя, очень хочет завалить. Кажется, что второй переводчик слышит все твои ошибки, каждую из них, прикидывает, что он бы на твоем месте перевел бы вот эту фразу по-другому, оценивает и сравнивает. И может даже вмешаться, прямо при всех тебя исправить, например. Может быть, есть люди с такой высокой самооценкой, что им все равно - я таких не знаю.

Самое идиотское в этом раскладе - присутствовать на переговорах в качестве запасного переводчика, который сидит, слушает и молчит (например, основной переводчик неопытный, его надо подстраховать), тоже очень, вот прямо очень неуютно. Потому что - вы будете смеяться, слышишь все ошибки, каждую из них, постоянно прикидываешь, что ты бы вот эту фразу перевел по-другому, и буквально бьешь себя по губам, чтобы не вмешиваться. Это все легко объяснимо: элементарный здравый смысл подсказывает, что у того, кто молча сидит и слушает гораздо больше времени и ресурса для обработки данных, чем у того, кто должен практически одновременно услышать, понять, перевести и проговорить (понимать и переводить - два разных процесса). То есть, то, что ты замечаешь чужие ошибки, вовсе не значит, что ты бы не допустил точно такие же и еще кучу своих, которых этому переводчику удалось избежать. И насчет того, что ты бы перевел фразу по-другому - да любые два переводчика практически любую фразу переведут по-разному, потому что разные преподаватели, разные личные предпочтения, разный опыт. Например, у меня так вышло, что практически все время, что я провела в Германии, я провела в Баварии, Баден-Вюртемберге и Райнланд-Пфальце, это все юго-западная часть страны. И сейчас я работаю в основном с людьми из тех же краев - так совпало. В результате, хотя я сама говорю на нейтральном литературном немецком, и даже при большом желании не могу убедительно изобразить швабский или баварский диалект (хнык), мои представления о том, как говорят и как не говорят, явно отличаются от представлений человека, жившего исключительно в Берлине или, скажем, в Гамбурге. Точно так же мой русский, русский человека из Воронежа, отличается от русского жителя Питера или, скажем, Новгорода. Да, я переведу фразу по-другому, по-другому не обязательно значит лучше или хуже. И вот головой это все понятно, и желания самоутвердиться, вроде, нет, но ведь все равно слышишь, все равно сравниваешь, все равно оцениваешь. И при этом знаешь, как себя чувствует тот, кого ты слушаешь, и знаешь, насколько интенсивным, глубоким и личным переживанием может быть устный перевод - ощущение, как будто подглядываешь за человеком в очень интимный момент.

Расскажите, что ли, как это в других профессиях.

Я очень сильно не люблю, когда злоупотребляют экстраполированием, но если бы один из моих лучших друзей не был переводчиком, я бы, наверное, давно решила, что мужчина-переводчик это такая особенная порода людей. Все мужчины-переводчики, с которыми мне так или иначе приходилось пересекаться по работе, были в особенном смысле прекрасны, причем каждый своим неповторимым способом.

 

Фирма, в которой я работаю, довольно большая, я даже не знаю, сколько тут сотрудников, но много. О том, чем занимаются другие проекты и отделы, я практически ничего не знаю – как-то не очень интересно. Но я знаю, что в одном из других отделов, при тамошнем биг-боссе, есть переводчик Сережа, который работает с итальянским, английским и, кажется, еще испанским или французским, такой вот многостаночный профессионал. Я сама с ним практически не сталкивалась – языки разные, а вот моя коллега Катя, работающая с английским, регулярно вынуждена слышать о Сереже. Дело в том, что когда наш биг-босс и Сережин биг-босс вместе летят куда-нибудь в командировку, они с собой берут Катю. И на протяжении всей командировки Сережин биг-босс рассказывает Кате, как прекрасен Сережа вообще, а по сравнению с ней особенно. Он, в отличие от нее, настоящий крутой профессионал, у которого все схвачено и все всегда под контролем. Он никогда, никогда не сбивается во время перевода, не просит говорить помедленнее, не просит повторить недослышанное или пояснить недопонятое, ему не нужно, чтобы говорящий делал паузы, ему не мешает шум работающего станка и для него не существует незнакомых тем. Настоящий профессионал, всем бы так. А Катя хороший переводчик, но по совместительству еще и живой человек, она так не может. И рассказы о прекрасном Сереже слышать тоже не может: представьте, что у вас десяти–, двенадцати-, четырнадцатичасовой рабочий день, вы все это время занимаетесь требующим очень высокой концентрации и всех ресурсов, чисто физически тяжелым делом, и думаете не о том, как выкроить время погулять по Милану или Стокгольму, а о том, как бы исхитриться и отлучиться-таки в туалет, а фоном к этому еще и идет рассказ о том, что у слона больше Сережа все то же самое делает гораздо лучше. И дополнительно еще не дает покоя вопрос – если Сережа так прекрасен, почему же в эти командировки все время отправляют Катю, которая эти самые командировки видела во всяких интересных местах в разнообразных позах.

 

А тут недавно на один из заводов приезжала с дружеским визитом представительница кого-то очень важного, я как-то не уточняла, кого именно, но важного настолько, что для нее выделили целых двух переводчиков – и Сережу, и Катю. Сережу в качестве главной звезды, Катю на подтанцовку. С экскурсии по заводу Катя вернулась в изумлении, граничащем с легким обмороком. А когда она рассказала мне, что там было, в то же состояние пришла и я. Не известно, ведет ли себя наш суперпрофессиональный превосходящий нас во всем коллега вот так всегда, по одной экскурсии, наверное, нельзя судить. Но мы-то, наивные непрофессиональные девочки, даже и не подозревали, что так в нашей профессии вообще можно. Что так бывает.

 

Представьте: завод. По заводу водят важную гостью. Директор завода лично рассказывает, что а вот тут у нас заготовительный цех, вот карусельный станок, вот фрезерный, в прошлом году его купили, вон там сварка, а вот там у нас литейка будет, сейчас фундаменты заливаем. За директором идет важная гостья, при ней звездный переводчик. В конце плетется переводчица-на-подтанцовке и спотыкаясь о собственную челюсть слушает, как звездный переводчик, не сбиваясь, не переспрашивая, не уточняя, не испытывая проблем из-за довольно большой скорости речи директора, с милой улыбкой рассказывает гостье: «Лето у нас в этом году довольно холодное, обычно теплее. Но мне так даже лучше – я жару не люблю. Я обычно работаю с итальянским, но и с английским тоже, как видите. А еще недавно начал изучать китайский, мне кажется, это перспективно». И вот так – на протяжении всей экскурсии. Но да, повторить или уточнить что-то в рассказе о заводе он действительно ни разу не пропросил.

Есть у нас тут один инженер (ну да, кто о чем, а кафезане об инженерах), так вот этот инженер одно время должен был работать в очень тесном контакте с немецкими инженерами. А по окончании этих работ наш биг босс спросил их биг босса, как тот оценивает такое вот сотрудничество. А этот товарищ, он… он как профессионал, насколько я могу судить, на очень высоком уровне, по крайней мере, когда он открывает рот и начинает вещать, немцы, нервно сглатывая, кидаются записывать каждое слово. Но вот как человек… когда он открывает рот, мне хочется взять табуретку и бить его по голове, пока он не замолкнет. А тут, значит, такой вопрос. А в этом проекте русская сторона – клиент, немецкая – поставщик. А в деловом мире как-то не очень принято говорить биг боссу со стороны клиента, что уже пару недель думаешь, придушить его подчиненного во сне подушкой или тупо голыми руками. Наоборот, принято говорить, как все прекрасно и как твоя фирма и ты лично цените помощь такого ценного специалиста. Немец задумался буквально на секунду, а после этого ответил, тщательно расставляя паузы и ударения:

- Эта… требовательная личность… довела наших специалистов до их профессиональных… и личных границ. И мне кажется, не самое быстрое развитие проекта отчасти связано с тем, в какой форме подает информацию ваш… харизматичный эксперт.

С тех пор я этого товарища иначе как Харизматичный Эксперт не зову – очень уж ему подходит. А сейчас он в отпуске. А еще один товарищ, безумный инженер Александр – существо шумное, навязчивое, крайне говорливое на самые непредсказуемые темы, вроде телеги о том, что маргарин изобрели вместе с героином, чтобы солдаты не спали на посту – возьми да и уволься. И теперь, когда этих двоих нет, вдруг обнаружилось, что остальной десяток моих соседей по кабинету – абсолютно нормальные, полностью вменяемые люди, с ними можно вполне нормально общаться как минимум о работе, даже шутить – и они радостно подхватывают, и договориться с ними о чем-то – вообще не вопрос. И, кажется, даже русский дух из кабинета повыветрился.

То есть, похоже на то, что два человека, вовсе даже не являющиеся типичными представителями группы, вот настолько сильно влияли на мое восприятие группы в целом. Интересно.

Приезжаю утром на завод. Немцы меня видят, удивляются, радуются, мол, какой приятный сюрприз, Элена приехала, а чего приехала? А мы тебя и не ждали. Молодец, конечно, что приехала, мы тебе всегда рады, но почему, зачем? Следом меня видит местное русское начальство, оно не то, чтобы радуется, но тоже интересуется, чего это я приехала и сколько тут пробуду. А мне ответить нечего, мне сказали только очень срочно, очень надо, а даже где я буду ночевать тут не сказали, не говоря уже о том, чтобы выдать командировочные. А я в тот момент была так расстроена самим фактом командировки, что даже не сообразила уточнить. Звоню в Москву своей начальнице, объясняю, что меня тут не ждали и у меня складывается ощущение, что я как-то не очень нужна. Она отвечает, что она вообще не в курсе, это не она меня сюда отправляла. Через какое-то время перезванивает и сообщает, что это не немцы и не тутошнее заводское начальство решает, кто тут нужен, а кто нет, раз уж меня прислали, значит, я нужна и оставаться мне здесь до субботы. Спрашиваю, что с ночевкой-то - говорит, это не она этим занимается. Спрашиваю, какие у меня еще командировки запланированы на ближайшее время - говорит, что это не она этим занимается. Спрашиваю про ближайшие переговоры - говорит, что это не она этим занимается. Говорю, что поняла, она такими вопросами не занимается - отвечает, что а вот этим замечанием я ее сильно обидела. Спрашиваю местный народ, до которого часу здесь работают по субботам - отвечают, что до трех. Перезваниваю в Москву узнать, на который час мне в субботу заказали машину домой - отвечают, что на шесть. Перезаказала на двенадцать, оговорив, что можно и раньше. Залавливаю местную секретаршу, спрашиваю, где же я все-таки буду жить - отвечает, что мест в гостинице нет, но она над этим работает, а также намекает, что было бы здорово, если бы ее в следующий раз о моей командировке предупредили заранее. Я ей отвечаю, что было бы здорово, если бы в следующий раз меня о моей командировке предупредили заранее. В результате я одну ночь буду ночевать в одной гостинице, другую в другой, а деньги мне вернут потом. Работы для меня тут, кто бы мог подумать, нет, если не считать те несколько письменных переводов, которые я бы прекрасно сделала со своего московского рабочего места. Кроме того, рефреном звучит "мы тебе вот только что дали целых два дня отпуска, а ты еще на что-то жалуешься".

Я даже не могу точно понять, что я по поводу этого всего чувствую, кроме "горшочек, не вари". Все вместе кажется слишком нелепым, чтобы происходить наяву, так что я наблюдаю за всем как будто со стороны. Насчет увольнения все понятно, оно и до этой простигосподи командировки было вопросом времени, и времени достаточно близкого.

Созваниваюсь с немцем, который у нас бывает редко и меня знает плохо. Он прилетает сегодня ночью, я ему сообщаю, когда его встретят завтра и всякое такое организационное. В конце разговора говорю: "И пожалуйста, если что-то будет не так, звоните мне на сотовый".
Он, изумленно: Но когда я прилечу, будет два часа ночи, как я могу вам звонить?
Я: Ничего страшного, это часть моей работы.
Он: Оу. Вау. Оу. Ну... я очень надеюсь, что все будет в порядке и мне не придется вам звонить.
Я: Я на это твердо рассчитываю, именно поэтому и говорю, чтобы если вдруг что, вы мне звонили.