(no subject)

Все лето у меня на работе было затишье. Пользователи в отпусках, работать некому, соответственно и к нам никто особо не обращался, тишь, гладь, скука смертная. На этой неделе:
1. Моя любимая напарница в отпуске, так что я поддерживаю наши три проекта практически в одно лицо.
2. Народ постепенно потянулся из отпусков, и, выйдя на работу, начал обнаруживать, что за время отпуска и пароль чудесным образом забылся, и настройки поменялись, и вообще.
3. Другой народ еще рвется в отпуск, спешит доделать какие-то проводки, а тут вдруг что-то неладное начинает твориться с системой, а проводки, а пока их не сделаешь, в отпуск нельзя, а система висит, а в отпуск хочется, девушка, что вы мне говорите, что над этим работают, поймите, я не могу уйти в отпуск, пока не обработаю эти документы, а ваша система… сделайте что-нибудь срочно!
4. Одна из систем таки да. Или таки нет. Что с ней происходит, никто толком не понимает, но это что-то очень таинственное. Объяснять долго и никому, кроме меня, думаю, не интересно, но вот правда – колдовство и сглаз соседа. Я сама ничего не исправляю, не технарь я, только принимаю заявки от не сказать, чтобы счастливых пользователей и методично ставлю на уши всех дорогих немецких коллег, кого могу вспомнить. А потом перезваниваю пользователям, чтобы собрать дополнительную информацию, принимаю звонки от тех же пользователей, которые без возможности нормально работать прискучали и хотят общаться, передаю их пламенные приветы стоящим на ушах немецким коллегам и все то же самое в произвольном порядке и разных сочетаниях. Не переставая работать с остальными системами (отпуска, пароли, см. выше) само собой.
То есть, в какой-то момент я осознала, что одновременно разговариваю по двум телефонам, при этом набираю срочное письмо и держу в голове еще пару, а выражением лица объясняю коллеге, чтобы подошел попозже. Мой стол покрыт слоем записок с номерами телефонов, по которым надо перезвонить, я путаюсь в этих записках и теряю именно те, которые сейчас нужны, я рычу на телефон, когда он звонит, а если бы посторонний человек услышал, как я делюсь с коллегами своими переживаниями по поводу проблем в системе, он бы, скорее всего, решил, что я по памяти пересказываю свои любимые фрагменты камасутры, я ругаюсь и психую… и – господи, как же мне это нравится! Я вдруг почувствовала, что люблю свою странную работу. Со всеми этими звонками и письмами, которые надо удержать в голове, я словно жонглер, удерживающий в воздухе множество разноцветных мячиков. Цирк и сумасшедший дом, и нервы, и напряжение – и драйв, и – я это могу, я это чертовски хорошо могу.

Отдельно, мелочь, но приятно. Немецкий относительно большой начальник звонит моей местной начальнице: «Поступила жалоба от клиента, якобы, он дозвонился по такому-то номеру и с ним как-то не так поговорили. То ли сотрудница недостаточно хорошо знала немецкий, то ли не захотела нормально выслушать – ему не понравилось». Начальница уточняет, о каком телефоне идет речь и отвечает: «Не может быть, по этому телефону сегодня отвечает только Лена. Этот клиент, наверное, дозвонился куда-то не туда». И немецкий начальник: «Только Лена? Точно только Лена? Хм… да, наверное, какая-то ошибка, извини за беспокойство».

(no subject)

Все лето у меня на работе было затишье. Пользователи в отпусках, работать некому, соответственно и к нам никто особо не обращался, тишь, гладь, скука смертная. На этой неделе:
1. Моя любимая напарница в отпуске, так что я поддерживаю наши три проекта практически в одно лицо.
2. Народ постепенно потянулся из отпусков, и, выйдя на работу, начал обнаруживать, что за время отпуска и пароль чудесным образом забылся, и настройки поменялись, и вообще.
3. Другой народ еще рвется в отпуск, спешит доделать какие-то проводки, а тут вдруг что-то неладное начинает твориться с системой, а проводки, а пока их не сделаешь, в отпуск нельзя, а система висит, а в отпуск хочется, девушка, что вы мне говорите, что над этим работают, поймите, я не могу уйти в отпуск, пока не обработаю эти документы, а ваша система… сделайте что-нибудь срочно!
4. Одна из систем таки да. Или таки нет. Что с ней происходит, никто толком не понимает, но это что-то очень таинственное. Объяснять долго и никому, кроме меня, думаю, не интересно, но вот правда – колдовство и сглаз соседа. Я сама ничего не исправляю, не технарь я, только принимаю заявки от не сказать, чтобы счастливых пользователей и методично ставлю на уши всех дорогих немецких коллег, кого могу вспомнить. А потом перезваниваю пользователям, чтобы собрать дополнительную информацию, принимаю звонки от тех же пользователей, которые без возможности нормально работать прискучали и хотят общаться, передаю их пламенные приветы стоящим на ушах немецким коллегам и все то же самое в произвольном порядке и разных сочетаниях. Не переставая работать с остальными системами (отпуска, пароли, см. выше) само собой.
То есть, в какой-то момент я осознала, что одновременно разговариваю по двум телефонам, при этом набираю срочное письмо и держу в голове еще пару, а выражением лица объясняю коллеге, чтобы подошел попозже. Мой стол покрыт слоем записок с номерами телефонов, по которым надо перезвонить, я путаюсь в этих записках и теряю именно те, которые сейчас нужны, я рычу на телефон, когда он звонит, а если бы посторонний человек услышал, как я делюсь с коллегами своими переживаниями по поводу проблем в системе, он бы, скорее всего, решил, что я по памяти пересказываю свои любимые фрагменты камасутры, я ругаюсь и психую… и – господи, как же мне это нравится! Я вдруг почувствовала, что люблю свою странную работу. Со всеми этими звонками и письмами, которые надо удержать в голове, я словно жонглер, удерживающий в воздухе множество разноцветных мячиков. Цирк и сумасшедший дом, и нервы, и напряжение – и драйв, и – я это могу, я это чертовски хорошо могу.

Отдельно, мелочь, но приятно. Немецкий относительно большой начальник звонит моей местной начальнице: «Поступила жалоба от клиента, якобы, он дозвонился по такому-то номеру и с ним как-то не так поговорили. То ли сотрудница недостаточно хорошо знала немецкий, то ли не захотела нормально выслушать – ему не понравилось». Начальница уточняет, о каком телефоне идет речь и отвечает: «Не может быть, по этому телефону сегодня отвечает только Лена. Этот клиент, наверное, дозвонился куда-то не туда». И немецкий начальник: «Только Лена? Точно только Лена? Хм… да, наверное, какая-то ошибка, извини за беспокойство».