(no subject)

Я снова и в который раз думаю о том, что для меня Москва.
Москва это простор. То, что где-то еще – три остановки на автобусе, здесь – перейти через дорогу. То, что где-то еще – обойти весь город вдоль, поперек, по периметру и по диагонали, здесь – немного пройтись по центру. То, что где-то еще – лесная чаща вдали от цивилизации, здесь – не самый большой парк рядом с домом. Высокие дома, широкие улицы, удивительно много воздуха, ощущение бесконечности.
Москва это разнообразие. Ночной Москва-сити и водяные ирисы в Серебряном бору, узкие улочки и старые церквушки в Замоскворечье и новенькие с иголочки жилые дома в Южном Бутово, ты хочешь музеев, ты хочешь клубов, ты хочешь парков или красивых видов – это все Москва.
Москва это люди. Москва это «у меня есть диван, и если ты захочешь сюда переехать, он в твоем распоряжении, это тебя ни к чему не обязывает, просто имей в виду». Москва это «У меня в кошельке сто рублей. У меня сто пятьдесят, а нет, сто восемьдесят. У меня вот, сами считайте, но мне должны заплатить в понедельник. А мне на неделе, но за два месяца. А мне… в общем, тоже когда-нибудь заплатят… там на Винзаводе, вроде, бесплатная выставка, идем? – Ну а что нам еще делать?» Мы, понаехавшие, странные люди. Съемные квартиры, без договора, без намека на регистрацию, завтра тебе могут поднять квартплату, послезавтра – попросить съехать, зарплата миллиона оттенков серого, мы тут даже не на птичьих правах, у любой птицы больше прав, чем у нас, мы оторвались от своего прошлого, мы не привязаны ни к каким планам на будущее, но мы как-то живем, и то, что нас тут удерживает – мы сами, и другие, такие, как мы. Три на три метра, коммуналка, из мебели – матрас на полу. «Привет, дорогая, что делаешь? – Стою посреди комнаты, смотрю на будущий икеевский комод. – Все понял, выезжаю. Погоди, у тебя инструменты-то есть? – А что, они нужны? – Все понял, беру свои, жди, скоро буду». Ты здесь всего пару месяцев, у тебя на весь многомиллионный город примерно полтора знакомых, и ты готова ввязаться в любую авантюру. «Я хочу на этих выходных покататься на коньках, правда, коньков у меня нет, да и кататься я не умею, кто-нибудь хочет мне составить компанию? – Я хочу».
Метро в час-пик похоже на растревоженный муравейник, и жалко времени, что каждый день уходит на дорогу, и накапливается агрессия, и хочется перемен, и бросаешь все, и бросаешь этот безумный город, и бросаешь какую-то важную часть себя.
«У меня есть диван, и если ты решишь вернуться, он в твоем распоряжении. Если тебе надо будет плакать – плачь. Надо будет кричать – кричи. Надо будет молчать – я не буду тебя трогать. Надо будет поговорить – я тебя выслушаю. Просто возвращайся. Просто чтобы я знала, что ты здесь, и ты жива. У меня есть диван, он в твоем распоряжении». Этот город принимает тебя любой. Грустной, веселой, счастливой, несчастной, тихой, шумной – он тебя просто принимает. Удерживает, дает силы, дает столько, сколько ты можешь взять. Вытирает твои слезы. Дает тебе много-много воздуха, чтобы снова дышать. Дает тебе красивое, чтобы было, на что смотреть. Дает тебе людей – старых, новых, разных. Разных и по-разному хороших.
На этой неделе я дважды выясняла, что у меня с новым знакомым – общие друзья. Сколько нас тут? Всего-то пятнадцать миллионов, конечно, все всех знают. А сегодня встретилась со старыми друзьями, и мы вспоминали и тот комод, и мохито в кастрюле, и бывшие квартиры, и бывшие работы, и бывших знакомых… Я прожила здесь не такой уж большой отрезок своей жизни, но я насквозь пропитана этим городом, я переплетена с ним миллионом самых разных историй, я нигде не чувствую себя настолько дома, как в Москве.