(no subject)
Feb. 12th, 2017 10:07 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kaffeesahneВ Шереметьево испытала острый приступ "бросить все, уехать в Урюпинск". После паспортного контроля очередь на досмотр, передо мной стоит женщина, даже, вроде бы, и не старая, может, лет 60, но ее определенно хочется называть бабушкой. Укладывает свою куртку в ящик, ящик ставит на ленту, видит, что я разуваюсь, и спрашивает, надо ли разуваться и ей тоже. Я про каждую свою пару обуви помню, звенит она при проходе через рамку или не звенит, и звенящие ботинки снимаю заранее, а надо ли разуваться по умолчанию в этом конкретном аэропорту, честно говоря, не помню. Она разувается, ставит обувь в ящик, ящик на ленту, и идет к рамке, держа в руках две сумки. Я ей объясняю, что сумки тоже надо на ленту. Она страшно, прямо страшно удивляется, ставит на ленту сумку побольше, идет к рамке с сумкой поменьше. Я ей объясняю, что и сумку поменьше тоже туда, она опять удивляется, охает, пытается впихнуть сумку к остальным своим вещам - а за ее вещами уже мой чемодан, а за моим чемоданом уже вещи следующего в очереди. А надо ли снимать шапку? А надо ли снимать часы? А проходить через рамку или где? И тут выясняется, что в одной из сумок у нее кухонный нож. Не очень большой, но и не так, чтобы маленький. Нож. В ручной клади. И опять она страшно, просто страшно удивляется, что брать с собой в самолет нож, оказывается, нельзя. 2017 год, кто-то совсем ничего не знает о правилах провоза ручной клади. Ни о маникюрных ножницах, ни о заостренных пилках для ногтей, ни о сыре, который может оказаться жидкостью... Другая вселенная. Прекрасная уютная вселенная, где можно не задумываться о том, что сочтут или не сочтут оружием при посадке в самолет. Правда, еще я думала, как же ее родные отпустили одну куда-то лететь.
***
Во Франкфурте я, честно говоря, немного надеялась, что меня встретит опять тот же пограничник. Это была бы хорошая байка. Но нет, встретил другой. И не стал задавать никаких вопросов, даже когда я сама предложила показать хотя бы обратный билет (не зря же я его распечатывала), отмахнулся, что нет, не надо. Куда катится мир? Где теперь искать хоть что-то постоянное и неизменное, как были постоянным и неизменным дурацкие вопросы в аэропорту Франкфурта? Надеюсь, что это количество виз и печатей у меня в паспорте перевалило за какую-то критическую отметку, после которой человека уже ни о чем не спрашивают.
***
Таксист по дороге в гостиницу мне рассказал, что русские - молодцы, борются с Путиным, на митинги ходят, на демонстрации, движуха и выражение собственного мнения, а немцы вот нет, немцы со своим правительством бороться боятся, на митинги ходить ленятся, фу быть такими, а вот русские - русские да. Прямо неловко как-то стало, что я давно на митинги не ходила.
***
В гостинице хозяйка сразу обниматься, сразу как долетела, и что нового, а у Хельмута грипп, а еще скоро карнавал, на тебе бутылку воды, ты же знаешь эту Германию, в выходные ни воды, ни лекарства, если понадобится, ничего вообще не купить, помню, когда я только сюда приехала... Собственно, из-за этого я и останавливаюсь обычно в этой гостинице, хотя она совсем простенькая. Когда столько времени проводишь в дороге, оказывается приятно приезжать туда, где тебя знают и встречают.
***
Городок окутывает удивительная хрупкая и прозрачная тишина. В больших городах такой не бывает. Вроде бы, слышно, как вдалеке проехала машина, и где-то во дворе играют дети, и отбивает время колокол, и птицы расчирикались, но все эти звуки не нарушают, а наоборот, подчеркивают эту тишину. И небо прозрачно-серое, только один яркий луч подсвечивает зелень на обочине. И вокруг - ни одного человека, как будто я тут одна. В Москве или других крупных городах всегда есть другие люди в поле зрения, и всегда есть фоновый шум, не просто проехала машина, а полная улица машин, не задумываясь ощущаешь присутствие остального человечества. А здесь я себя почувствовала в начальной сцене какого-нибудь кино не для всех. Что-нибудь об одиночестве, вымирании человечества, может быть, по мотивам Бредбери или Кинга. Но с другой стороны, нельзя сказать, что от этой тишины прямо так уж тревожно, все-таки это реальная жизнь, а не фильм, да и не первый раз я вижу маленький немецкий городок в середине дня воскресенья. Пытаюсь примерить это все на себя, хотела ли бы я так жить, нравилось ли бы мне так жить. Все-таки я люблю большие города, я люблю одиночество в толпе, я люблю ощущение жизни и движения. Но с другой стороны, я люблю Германию, и за два месяца, оказывается, успела здорово соскучиться. И пока я думаю, вдруг распахивается окно на мансарде дома напротив, из него высовывается женщина и шумно вытряхивает ярко-синий коврик. И тут же, как будто это было сигналом к действию, или, знаете, первым ударом старинных часов со всякими движущимися фигурками, по улице проезжает несколько велосипедистов, и из одного из домов выходят две девушки, а в другой стороне улицы какие-то подростки катаются на скейте, и к вокзалу подходят люди, покупают билеты в автомате, читают расписание - гифка догрузилась, картинка ожила.
***
Я поехала в Карлсруэ погулять в парке - он у них одновременно и зоо, и ботанический, и просто городской парк, и расположен прямо напротив вокзала. Я туда иногда езжу, когда прилетаю утром воскресенья, и, вроде бы, хочу чем-то заняться, но не хочу заниматься ничем, требующим умственных усилий. Там есть стая вызывающе-розовых фламинго, гуляющие по дорожкам утки и гуси и мой любимый японский садик, очень красивый. Садик, правда, по случаю зимы, выглядел скорее скромно, и большей части животных в вольерах не было. Зато были тюлени. Когда я их видела прошлый раз, они лениво болтались в воде и скучали. В этот же раз они резвились и красовались: выпрыгивали, ныряли, поднимали волну, плавали наперегонки, скакали на ластах по суше, поднимались на горку и прыгали в воду с нее, и катались по горке на боку, фыркали, лаяли и говорили "уруру" неожиданно высокими голосами, и подплывали вплотную к бортику, обозначая "вот я сейчас к вам вылезу" - молодцы тюлени. А я, к сожалению, не тюлень - страшно замерзла. То ли прогноз погоды меня обманул, то ли обещанные +9 сильно похолодали с тех пор, как я с ними в последний раз сталкивалась. Большую часть прогулки я в результате перемещалась рывками от одного отапливаемого помещения к другому. Кажется, не я одна - и обезьянник, и жирафятник были набиты довольно плотно. Один обезьян сначала метнулся к стеклу и злобно наорал на какого-то подростка, уж не знаю, чем тот ему не глянулся. Потом еще раз на него же огрызнулся, только что кулаком не погрозил, а потом уселся строго напротив, и пристально глядя на врага принялся яростно мастурбировать. Все зрители так оторопели от самого первого нападения, что даже никто из детей не спросил у родителей, что это обезьянка делает. А у жирафов, оказывается, длинный ярко-ярко-синий язык. Мне, собственно, и без этой детали жирафы никогда не казались реально существующими животными, причем чем больше я на них смотрю, тем менее реальными они мне кажутся.
***
На обратном пути ехала в одном вагоне с группой женщин и детей в одежде из ярко-синего искусственного меха, ярко-синих косматых париках и с лицами, выкрашенными все в тот же синий. И еще к парикам у них прикреплены такие белые шары с нарисованными зрачками, вроде как глаза. Я сначала не могла понять, что они изображают, потом увидела у них на коляске одного из детей фотографию монстра из улицы Сезам, кажется, знаете, того, который любит печенье. К карнавалу готовятся, наверное.
***
Во Франкфурте я, честно говоря, немного надеялась, что меня встретит опять тот же пограничник. Это была бы хорошая байка. Но нет, встретил другой. И не стал задавать никаких вопросов, даже когда я сама предложила показать хотя бы обратный билет (не зря же я его распечатывала), отмахнулся, что нет, не надо. Куда катится мир? Где теперь искать хоть что-то постоянное и неизменное, как были постоянным и неизменным дурацкие вопросы в аэропорту Франкфурта? Надеюсь, что это количество виз и печатей у меня в паспорте перевалило за какую-то критическую отметку, после которой человека уже ни о чем не спрашивают.
***
Таксист по дороге в гостиницу мне рассказал, что русские - молодцы, борются с Путиным, на митинги ходят, на демонстрации, движуха и выражение собственного мнения, а немцы вот нет, немцы со своим правительством бороться боятся, на митинги ходить ленятся, фу быть такими, а вот русские - русские да. Прямо неловко как-то стало, что я давно на митинги не ходила.
***
В гостинице хозяйка сразу обниматься, сразу как долетела, и что нового, а у Хельмута грипп, а еще скоро карнавал, на тебе бутылку воды, ты же знаешь эту Германию, в выходные ни воды, ни лекарства, если понадобится, ничего вообще не купить, помню, когда я только сюда приехала... Собственно, из-за этого я и останавливаюсь обычно в этой гостинице, хотя она совсем простенькая. Когда столько времени проводишь в дороге, оказывается приятно приезжать туда, где тебя знают и встречают.
***
Городок окутывает удивительная хрупкая и прозрачная тишина. В больших городах такой не бывает. Вроде бы, слышно, как вдалеке проехала машина, и где-то во дворе играют дети, и отбивает время колокол, и птицы расчирикались, но все эти звуки не нарушают, а наоборот, подчеркивают эту тишину. И небо прозрачно-серое, только один яркий луч подсвечивает зелень на обочине. И вокруг - ни одного человека, как будто я тут одна. В Москве или других крупных городах всегда есть другие люди в поле зрения, и всегда есть фоновый шум, не просто проехала машина, а полная улица машин, не задумываясь ощущаешь присутствие остального человечества. А здесь я себя почувствовала в начальной сцене какого-нибудь кино не для всех. Что-нибудь об одиночестве, вымирании человечества, может быть, по мотивам Бредбери или Кинга. Но с другой стороны, нельзя сказать, что от этой тишины прямо так уж тревожно, все-таки это реальная жизнь, а не фильм, да и не первый раз я вижу маленький немецкий городок в середине дня воскресенья. Пытаюсь примерить это все на себя, хотела ли бы я так жить, нравилось ли бы мне так жить. Все-таки я люблю большие города, я люблю одиночество в толпе, я люблю ощущение жизни и движения. Но с другой стороны, я люблю Германию, и за два месяца, оказывается, успела здорово соскучиться. И пока я думаю, вдруг распахивается окно на мансарде дома напротив, из него высовывается женщина и шумно вытряхивает ярко-синий коврик. И тут же, как будто это было сигналом к действию, или, знаете, первым ударом старинных часов со всякими движущимися фигурками, по улице проезжает несколько велосипедистов, и из одного из домов выходят две девушки, а в другой стороне улицы какие-то подростки катаются на скейте, и к вокзалу подходят люди, покупают билеты в автомате, читают расписание - гифка догрузилась, картинка ожила.
***
Я поехала в Карлсруэ погулять в парке - он у них одновременно и зоо, и ботанический, и просто городской парк, и расположен прямо напротив вокзала. Я туда иногда езжу, когда прилетаю утром воскресенья, и, вроде бы, хочу чем-то заняться, но не хочу заниматься ничем, требующим умственных усилий. Там есть стая вызывающе-розовых фламинго, гуляющие по дорожкам утки и гуси и мой любимый японский садик, очень красивый. Садик, правда, по случаю зимы, выглядел скорее скромно, и большей части животных в вольерах не было. Зато были тюлени. Когда я их видела прошлый раз, они лениво болтались в воде и скучали. В этот же раз они резвились и красовались: выпрыгивали, ныряли, поднимали волну, плавали наперегонки, скакали на ластах по суше, поднимались на горку и прыгали в воду с нее, и катались по горке на боку, фыркали, лаяли и говорили "уруру" неожиданно высокими голосами, и подплывали вплотную к бортику, обозначая "вот я сейчас к вам вылезу" - молодцы тюлени. А я, к сожалению, не тюлень - страшно замерзла. То ли прогноз погоды меня обманул, то ли обещанные +9 сильно похолодали с тех пор, как я с ними в последний раз сталкивалась. Большую часть прогулки я в результате перемещалась рывками от одного отапливаемого помещения к другому. Кажется, не я одна - и обезьянник, и жирафятник были набиты довольно плотно. Один обезьян сначала метнулся к стеклу и злобно наорал на какого-то подростка, уж не знаю, чем тот ему не глянулся. Потом еще раз на него же огрызнулся, только что кулаком не погрозил, а потом уселся строго напротив, и пристально глядя на врага принялся яростно мастурбировать. Все зрители так оторопели от самого первого нападения, что даже никто из детей не спросил у родителей, что это обезьянка делает. А у жирафов, оказывается, длинный ярко-ярко-синий язык. Мне, собственно, и без этой детали жирафы никогда не казались реально существующими животными, причем чем больше я на них смотрю, тем менее реальными они мне кажутся.
***
На обратном пути ехала в одном вагоне с группой женщин и детей в одежде из ярко-синего искусственного меха, ярко-синих косматых париках и с лицами, выкрашенными все в тот же синий. И еще к парикам у них прикреплены такие белые шары с нарисованными зрачками, вроде как глаза. Я сначала не могла понять, что они изображают, потом увидела у них на коляске одного из детей фотографию монстра из улицы Сезам, кажется, знаете, того, который любит печенье. К карнавалу готовятся, наверное.
