kaffeesahne | Сто фактов обо мне

Я не смотрю телевизор, не слушаю радио и не читаю газет. Это не принципиальная позиция, просто не интересно.
Я жую жвачку реже, чем раз в год и меня страшно раздражает, когда кто-то жует жвачку, общаясь со мной.
Я никогда в жизни не пробовала курить табак и не хочу пробовать.
Зато два раза пробовала курить траву… но т.к. я не умею курить, ничего не получилось.
Я думаю, что размер моей груди оказывает довольно ощутимое влияние на то, как я себя воспринимаю.
Я очень много читаю, сколько себя помню.
Я не помню того времени, когда я не умела читать, как меня учили, тоже не помню.
Я скептически отношусь к книгам, в которых слова свет, тьма, добро, зло, путь, небо, знание и т.п. написаны с большой буквы.
Объективно я понимаю, что я не билингв и что мой немецкий не совершенен, но я не воспринимаю немецкий язык как совсем уж иностранный… Конечно, он мне не родной, но, скажем, двоюродный.
Мне проще говорить о моих сексуальных предпочтениях, чем о моих религиозных убеждениях.
О сексе мне проще говорить с мужчинами, чем с женщинами.
Я могу рассказать, что мне нравится, а что нет, с любой степенью откровенности только до или после, давать инструкции в процессе у меня не получается.
Размер имеет значение.
Мне кажется, что у меня притупленное обоняние, при этом запахи для меня очень важны.
Еще очень важны прикосновения. Если до меня дотрагивается, даже совсем невинно, человек, который мне неприятен или которого я воспринимаю как чужого, меня передергивает, хочется втянуть голову в плечи и отодвинуться как можно дальше. А к людям, которых я люблю, я сама тянусь руками: все время хочу взять за руку, положить руку на плечо, обнять, взъерошить волосы…
Меня раздражает, когда в моем присутствии долго говорят по телефону, особенно на личные темы.
Слова «волосики», «сисечка», «писечка», «попочка» и т.п. вызывают у меня острое чувство гадливости.
Когда предполагалось, что девочка должна носить платьица и юбочки, я с боем отвоевывала свое право носить брюки, желательно джинсы, желательно с мужским свитером. Теперь, когда все ходят в джинсах, я предпочитаю юбки.
Но я по-прежнему считаю, что мужчины лучше смотрятся в джинсах, чем в костюмах. Конечно, когда джинсы хорошо сидят.
Мне нравятся мужчины с длинными волосами.
Довольно долго я велась на очкариков. Сейчас они мне тоже нравятся, но уже не так сильно.
Меня завораживают группы мелких похожих, но не совсем одинаковых предметов – витрины с пуговицами, витрины с украшениями, витрины с мелкими сувенирами… около лотка с венецианскими масками я, наверное, могла бы провести несколько часов, даже не заметив, как прошло время. А уж клумбы с анютиными глазками…
Я очень люблю плавать, особенно в реке или в озере. Когда я в воде, я чувствую себя, как будто после долгой разлуки попала домой.
Я люблю делать комплименты, и я всегда делаю их искренне.
Если возникают какие-то сомнения, как понимать что-то из сказанного мной, правильнее всего будет понимать мои слова буквально.
Мне очень важно одобрение симпатичных мне людей, слишком важно, наверное.
Если человек мне равнодушен, конечно же, неплохо, когда я ему нравлюсь, но, в общем-то, наплевать. А если он мне неприятен, мне даже может доставлять удовольствие действовать ему на нервы.
Среди моих знакомых симпатичных мне людей в десятки раз больше, чем неприятных.
Пожалуй, можно сказать, что я люблю людей.
Утром я официально считаюсь проснувшейся только после того, как надену лифчик. Все, что делается до этого момента, считается сделанным в полудреме.
Если я устала или нет возможности, я запросто могу лечь спать, не приняв душ, не совсем запросто, но все равно без особого дискомфорта – не умывшись и не сняв макияж, но мне абсолютно необходимо почистить зубы.
После того, как зубы на ночь почищены, даже если я еще не один час буду сидеть за компьютером, читать или смотреть какой-нибудь фильм, в душе я буду считать, что я уже как бы легла спать.
Когда нет необходимости вставать к определенному времени, я ложусь около двух часов ночи и встаю около десяти утра.
Если бы была возможность полностью выбрать себе внешность по своему желанию, я была бы миниатюрной брюнеткой с локонами до пояса и большими темными глазами.
Но и та тушка, что имеется в моем распоряжении, меня вполне устраивает. Конечно, у меня есть к ней ряд претензий, но я не верю, что есть люди, на 100 % довольные своим телом.
Я могу создать бардак в комнате, в шкафу или на столе из абсолютного минимума вещей. Точнее, не могу, а создаю. Я себя в своем бардаке чувствую достаточно хорошо, но я его стесняюсь.
Мне трудно понять людей, которые много времени проводят за компьютером и не считают нужным научиться печатать слепым методом. Я признаю за ними право печатать двумя пальцами, но мне все равно трудно их понять.
Еще я не понимаю женщин, не удаляющих с лица и тела лишние волосы. Я признаю за ними право ходить с усами и вообще, как им нравится, но не понимаю.
Я могу съесть за один раз полкилограмма мороженого. Может, могу и больше.
Сколько я могу за один раз съесть фруктов, проверить никогда не удавалось – фрукты заканчиваются раньше.
Мне нравится холить и лелеять свою тушку – массаж, солярий, ванна с морской солью и ароматическими маслами, всевозможные косметические средства… правда, мне кажется, мне больше удовольствия доставляет не действие как таковое, а осознание факта.
Я часто начинаю заниматься спортом – фитнес, тренажеры, бассейн и т.п., правда, на то, чтобы заниматься этим регулярно, у меня не хватает терпения. При этом заниматься зарядкой дома мне почему-то кажется унизительным, если я все-таки делаю это, я прилагаю максимум усилий, чтобы меня, по крайней мере, никто не увидел. Глупо, я знаю.
Я не люблю Новый год и свой день рождения.
Насколько я помню, я никогда не верила в Деда Мороза.
Когда на улице темно, я не люблю включать верхний свет. Для меня воплощение уюта, когда в темной комнате горит только одна настольная лампа.
Когда я чем-то увлекаюсь – новым автором, изучением какого-нибудь языка, танцами, ароматерапией – чем угодно, я пытаюсь заразить своим увлечением как можно больше окружающих. Когда окружающие сопротивляются, я обычно не обижаюсь и не настаиваю.
Я очень люблю пробовать все новое, никогда заранее не знаю, выльется это во что-то серьезное или загорюсь на один день и тут же остыну, но это и не так важно.
Одно из самых больших удовольствий для меня, когда начинаешь чувствовать, что что-то новое, до этого момента чужое, начинает получаться – еще не получается, но уже начинает, становится более понятным, становится частью меня. Первые вдруг понятые фразы на чужом языке, первые получившиеся движения танца… первый задушевный разговор с симпатичным человеком…
Мне довольно редко нравится погода.
Я злопамятна. Я не мщу, я могу даже поддерживать нормальные отношения с человеком, но сделанную гадость не забываю. «Прости и помни», да.
Если мне хорошо с человеком, интересно общаться, если я знаю, что в случае чего он меня не кинет, мне все равно, какой он национальности, вероисповедания и с людьми какого пола и в каких количествах он спит. Если я считаю человека мудаком, мне это все равно тем более. Ну а национальность, религия и сексуальные предпочтения незнакомых и малознакомых людей мне в любом случае по барабану.
Мне доставляют удовольствия маленькие ритуалы: вечером придя с работы сначала снять украшения, потом зажечь свечку или ароматическую палочку, обозначив таким образом, что я дома, я никуда не тороплюсь; набирая ванну насыпать соль, в определенной последовательности подбирать и добавлять масла, заранее постелить постель, чтобы можно было после ванны сразу туда нырнуть; утром на работе приглашать коллег попить кофе традиционными фразами, впрочем, питье кофе в любом случае маленький ритуал.
Я почти всегда выставляю будильник на полчаса раньше, чем мне на самом деле надо встать.
Обычно я читаю параллельно две-три книги, причем люблю смешивать книги разных жанров и стилей.
Меня часто спрашивают: «Ты чего так на меня смотришь?», а я не знаю, как «так». Пристально, говорят. Правда, не знаю. Я не специально.
Больше всего, на уровне фобии, я боюсь ампутации.
Мне нравится быть в пути, не важно, на поезде в другой город или на маршрутке из дома на работу, просто нравится состояние, когда «не здесь и не там».
Мне нравится заворачиваться – в шарфы, в пледы, кутаться в полы свободного халата – все равно, во что. Со стороны это выглядит, как будто я мерзну, на самом деле мне так уютнее.
В детстве мне казалось, что мне бы гораздо лучше жилось, будь я мальчиком. Сейчас я совершенно не представляю себя мужчиной.
Я очень часто откладываю что-то на завтра, даже когда понимаю, что так делать не стоит. Зато, наконец-то начав дело, могу проявлять чудеса энергичности и целеустремленности. Еж птица гордая, пока не пнешь, не полетит.
Я умею шевелить ушами.
Я люблю кормить людей, не важно, каким-то своим фирменным блюдом или купленным в киоске печеньем. Схомячить что-то вкусное в одного, когда по близости есть кто-то знакомый, которого можно угостить, практически не мыслимо.
Я умею изъясняться правильным литературным языком и ценю это умение в других, но вообще-то очень люблю всякие сленговые словечки и часто их употребляю.
Меня раздражают люди, не умеющие и/или не считающие нужным четко формулировать свои мысли.
Я неделями переживаю, если говорю что-то бестактное, даже если мою бестактность кроме меня никто не заметил.
Если есть возможность выбора, позвонить человеку или написать мейл, я почти всегда выбираю второе.
Я ненавидела школьную форму и сейчас неодобрительно отношусь к любой униформе.
Я панически боюсь лечить зубы.
У меня с 14 лет длинные ногти. Максимальная длина, до которой они дорастают – 3 см. Они мне абсолютно не мешают, скорее, я замечаю их отсутствие, чем наличие. А вот крашу я их редко.
Я люблю смотреть на красивых людей. Если мне нравится смотреть на кого-то конкретного – мне именно нравится смотреть. Это далеко не всегда значит, что мне хочется с этим человеком переспать.
Я не люблю «правильно» сидеть на стуле, все норовлю ну как минимум поджать под себя ногу. В гостях обычно забираюсь на диван или на кресло с ногами или сажусь на пол, а дома, ну или если я чувствую себя «как дома», я при первой возможности ложусь.
Я люблю есть пельмени, котлеты и т.п. холодными. А шампиньоны – сырыми.
Я не люблю спать в какой бы то ни было одежде. Дома я всегда сплю голой, для сна вне дома у меня есть одна единственная сведенная к минимуму пижамка.
Лет до 12-13 я все лето ходила босиком, категорически отказываясь обувать сандалии или босоножки. Я и сейчас люблю ходить босиком.
Мыши и крысы – очень милые зверьки, змеи потрясающе грациозны, лягушки – просто симпатичные, к тому же у них красивые узоры на спинках – короче говоря, я их всех не боюсь. Нет, конечно, стая голодных крыс вряд ли вызовет у меня бурную радость и к ядовитой змее, если мы вдруг встретимся, я отнесусь со всем должным почтением, но визжать при виде мышки или ужика не буду совершенно определенно.
Фраза: «Он совершенно не в моем вкусе, но он такой потрясающий собеседник» в моем исполнении значит примерно «Кажется, я влюбилась».
От поедания некоторых сортов сыра я получаю ощущения, близкие к оргазму.
Я люблю ходить пешком.
Мне бывает очень грустно, если мне дарят что-то, что мне не нравится или совсем не нужно.
У меня просто отвратительная память на имена. Я запоминаю людей в лицо, я помню, где и при каких обстоятельствах мы познакомились, что мне человек рассказывал, чем интересовался,… но совершенно не помню, как его зовут. Ужасно этого стесняюсь.
Если я что-то делаю за компьютером, и ко мне кто-то подходит – не важно, насколько близкий это человек и что именно я делала, я рефлекторно сворачиваю все окна.
Мне кажется, у меня довольно красивые руки.
Мои красивые руки абсолютно не заточены ни под какое рукоделие. В детстве меня учили и шить, и вязать – на спицах и крючком, и вышивать – гладью и крестиком, даже плести макраме, но максимум, на что я способна – пришить пуговицу.
Зато мои руки заточены подо что-то другое – по отзывам, я хорошо делаю массаж. Не настоящий лечебный – ему я никогда не училась, просто разминаю плечи-шею. Говорят, доставляю массу удовольствия.
Я не люблю сюрпризы.
Очень часто я обращаю больше внимания на мелкие детали, чем на то, что как бы составляет фон: я равнодушна к мебели, но схожу с ума по всяким подсвечникам, шкатулкам, диванным подушкам и всевозможным пылесборникам; я спокойно отношусь к одежде и обуви, но чувствую себя голой без сережек, колечек, браслетов, платка или цепочки на шее; книги и фильмы я растаскиваю на цитаты – не обратив внимания на основной сюжет, влюбляюсь в пару-тройку ярких фраз; в целом городе могу любить какой-то вид, который открывается, если встать в строго определенном месте и смотреть под строго определенным углом.
О человеке я тоже могу судить по каким-то мелким, вроде бы ничего не значащим поступкам, а не по эффектным жестам. Потому что мне кажется, что мелочи обычно бывают спонтанными и показывают человека таким, какой он есть, а широкие жесты чаще бывают спланированными, то есть показывают, каким человек хотел бы казаться. Впрочем, я не настаиваю на этой теории, да и на практике применяю ее далеко не всегда.
У меня есть какой-то дурацкий дефект слуха – когда вокруг шумно, я перестаю понимать речь. То есть я вроде бы прекрасно слышу, что человек что-то говорит, но не могу понять, что именно. Ужасно неудобно.
По дружбе, от хорошего отношения к человеку, я могу сделать много такого, что не стала бы делать для себя самой, за деньги, из чувства долга или из страха.
Очень не люблю торговаться.
Я стесняюсь расплачиваться мелкими монетками, набирая, допустим, рубль по десять копеек. Прекрасно понимаю, что это глупо, но все равно стесняюсь.
Я никогда не мусорю на улице, скорее, я брошу фантик от конфеты на пол у себя в комнате, чем на тротуар. Вне зависимости от того, насколько грязно на улице было до меня.
Как правило, я ношу с собой в сумке кучу вещей, которые не то, чтобы нужны каждый день, но в принципе могут понадобиться – от пачки бумажных носовых платков до штопора. Зато я могу с этой же сумкой, доложив туда только свою зубную щетку, уехать на несколько дней в другой город.
Я расстраиваюсь, когда плохо получаюсь на фотографиях, а т.к. происходит это довольно часто, вообще не очень люблю фотографироваться.
Я совершенно не умею ждать, если я договорилась встретиться с кем-то, а он опаздывает, я сразу же начинаю переживать, не перепутала ли я место или время встречи или, может быть, я опоздала так сильно, что человек не дождался меня и ушел. Вот о том, что с человеком что-то случилось, я как-то не думаю.
Я не помню, какого у меня на самом деле цвета волосы. То есть, теоретически я помню, что русые, но зрительно это совершенно не представляю. Что интересно, многие мои друзья, не знакомые между собой, совершенно независимо друг от друга и от того, какого цвета мои волосы в данный конкретный момент, говорят, что воспринимают меня как рыжую.
Довольно часто бывает, что в первое время знакомства я считаю человека совершенно несимпатичным, не вижу никаких тем для общения и не испытываю ни малейшего желания знакомиться ближе, а спустя месяц-другой обнаруживаю, что мы как-то незаметно стали лучшими друзьями. Обратное, к сожалению, тоже бывает, но гораздо реже.
Раньше я всеми силами цеплялась за людей – поддерживала отношения, даже если было понятно, что держатся они исключительно на моем энтузиазме. Я не знаю точно, что произошло, но я научилась отпускать людей, и жить стало гораздо проще. Я не поддерживаю отношения в память о старых добрых временах. Если я с кем-то общаюсь, значит, мне хорошо и интересно с ним здесь и сейчас.
С тех пор, как я перестала носить часы, я стала гораздо пунктуальнее.
Я не исключаю возможности, что с течением времени любой из перечисленных фактов потеряет актуальность или даже обернется чем-то противоположным.