(no subject)
Jul. 22nd, 2011 12:52 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kaffeesahneА может быть, кому-нибудь нужна миловидная юная блондинка, предпочитающая ходить на работу без лифчика?
Переводчица, первый английский, второй немецкий, обширный опыт устного и письменного перевода на различные темы.
(Как же я была неправа относительно ее предшественника! Золотой же был человек, чудесный. Ну слажает иногда, ну перепутает и и или – так ведь не в каждом предложении, да что там, даже не в каждом документе! Бывало, что и неделями ничего за ним переделывать не приходилось. И переводы были, может, и с ошибками, но это были связные тексты, в которых обязательно угадывался смысл. И даже именно тот самый, который в него вкладывал автор. Ну подтормаживал слегка – но зато какой был безобидный. Скажешь ему, что исправить – посопит, исправит и дремлет себе дальше, даже не обижался никогда. А мы его не ценили, говорили даже, что хуже некуда… Так теперь жалеем.)
Возвращаясь к нашей… кхм. Наша неоднократно упоминавшаяся новенькая.
Печатает одним пальцем, зато медленно.
Примерно треть рабочего времени проводит в туалете – разговаривает оттуда по телефону.
Во время устных переговоров держится уверенно, правда, предпочитает не переводить, что говорят другие, а вести светские беседы с иностранными партнерами (а десяток экспертов с той и с другой стороны, которых оторвали от работы, сидят и ждут, пока переводчица наговорится).
Когда все-таки переводит, переводит очень бойко, если что-то не понимает, просто пропускает все предложение, числительные, как правило, игнорирует, также постоянно перевирает сказанное, например, фраза «Я завтра проконсультируюсь с нашими специалистами и после этого сообщу вам, когда мы будем располагать интересующими вас данными» в ее переводе звучит «Завтра я предоставлю вам все данные».
Письменные переводы выполняет просто нечеловечески, то есть, как робот. То есть, то, что она делает, не отличить от машинного перевода: бессвязный набор слов без намека на грамматику. Словарем пользуется неохотно, предпочитая или довериться интуиции, или просто пропустить непонятный кусок текста. Зато делает это с весьма впечатляющей скоростью: однажды два часа просидела над таблицей, в которой было всего 24 слова (да, я засекала и да, я посчитала).
На попытки коллег ее исправить, что-то посоветовать или хотя бы согласовать терминологию, если большой документ для перевода делится на двоих, грубо отмахивается: «Не лезь не в свои дела. Я сама знаю, что и как делать. Ты мне не начальница». Любые исправления игнорирует, даже если ей несколько человек скажут, что какое-то слово переводится не так, как это сделала она, во всех следующих переведенных ей документах все равно будет ее вариант.
На замечание начальника, что после телеконференции иностранные партнеры жаловались, что плохо понимали ее английский, отвечает: «А почему вы сразу решили, что это у меня плохой английский? Скажите лучше им, чтобы они подтягивали свой». А на его же проникновенную речь о том, как важна на технических совещаниях точность перевода, как лично ему важно полностью полагаться на переводчика, что лучше десять раз переспросить, чем перевести неправильно и что лично он и все его инженеры в любой момент готовы ответить на любые вопросы, резко отвечает: «Я не понимаю, чего вы от меня хотите».
Врет нагло, в лицо, не заботясь, хотя бы для приличия, о правдоподобии или последовательности:
- Они мне не дают никаких документов на перевод.
- Посмотри, вот в моем аутлуке письмо, в котором я отправляю тебе документы на перевод. А вот твой ответ – готовые переводы.
- Я не помню, чтобы я это переводила.
- Вот твое письмо. В нем написано, что это переведенные документы. Сами документы вот, в приложении.
- А после того, как я их отправила, мне никто ничего не сказал, если у меня что-то неправильно, мне никто ничего не говорит.
- Вот мое письмо, в котором я подробно разбираю каждый из переведенных тобой документов. Вот пришедшее от тебя подтверждение прочтения.
- Да, они ко мне постоянно придираются, перечитывают за мной каждый документ, слегка исправляют формулировки, а потом говорят, что это ошибки.
- Ты назвала заготовку, очищенную от окалины, трубой, свободной для взрывателя. Это не слегка неточная формулировка.
- Так было в словаре!
- Каким словарем ты пользуешься?
- А на моей прошлой работе мое качество перевода всех устраивало!
Или:
- Они мне не помогают, ничего не объясняют, не говорят, что как правильно переводить.
- Ты же всегда говоришь, чтобы мы не вмешивались, что тебе не нужны наши советы.
- Да, я не нуждаюсь ни в чьих советах, я сама знаю, что мне делать.
- Но ты делаешь ошибки.
- Если я что-то делаю не так, пусть мне об этом говорят. Они мне никогда не говорят, если что-то не в порядке.
- Мы тебе несколько раз отправляли подробные разборы твоих переводов.
- Да, они постоянно ко мне придираются, все норовят за мной перепроверить, цепляются к любой мелочи.
- Ты в юридическом документе пропустила половину условий сделки, это мелочь?
- А их все равно никто не читает.
Или мое любимое:
- Я считаю, что уже полностью вошла в курс дела, разобралась с тематикой, выучила всю терминологию. Никаких сложностей.
- А почему так много ошибок?
- Но вы же понимаете, мне трудно – тема новая, терминология незнакомая.
Наш главный технолог – человек очень мягкий, знаете, такой порядочный мужчина старой школы, который скорее откусит себе голову, чем позволит при женщине что-то лишнее. После 15 минут общения с девочкой он орал, он размахивал руками, мне показалось, еще немного и он начнет ее душить. Девочка не впечатлилась.
Но по-английски и по-немецки говорит действительно очень хорошо. И под угрозой увольнения выдает вполне связные тексты. То есть, в принципе она это умеет, только не всегда считает нужным.
Она пока что на испытательном сроке, за пару недель успела настроить против себя (до ААААА!!! Я не могу!!!) обеих коллег, начальницу и второе лицо проекта, но первое лицо проекта сказало, что уволим, только если найдем кого-то вместо нее. Но я знаю, что она ищет другую работу – так может, кому-то нужна? Девочка же явно далеко пойдет, так пусть бы пошла как можно быстрее, а главное, как можно дальше от меня. Я не знаю, может, кто-нибудь любимого начальника хочет довести до инфаркта, или конкурента разорить – так золотой же сотрудник, как для этого сделан. До нас работала в посольстве Греции – и вы только посмотрите теперь на эту Грецию.
Возьмите девочку, а? Если не работать, так, может, на опыты какие сгодится?
Переводчица, первый английский, второй немецкий, обширный опыт устного и письменного перевода на различные темы.
(Как же я была неправа относительно ее предшественника! Золотой же был человек, чудесный. Ну слажает иногда, ну перепутает и и или – так ведь не в каждом предложении, да что там, даже не в каждом документе! Бывало, что и неделями ничего за ним переделывать не приходилось. И переводы были, может, и с ошибками, но это были связные тексты, в которых обязательно угадывался смысл. И даже именно тот самый, который в него вкладывал автор. Ну подтормаживал слегка – но зато какой был безобидный. Скажешь ему, что исправить – посопит, исправит и дремлет себе дальше, даже не обижался никогда. А мы его не ценили, говорили даже, что хуже некуда… Так теперь жалеем.)
Возвращаясь к нашей… кхм. Наша неоднократно упоминавшаяся новенькая.
Печатает одним пальцем, зато медленно.
Примерно треть рабочего времени проводит в туалете – разговаривает оттуда по телефону.
Во время устных переговоров держится уверенно, правда, предпочитает не переводить, что говорят другие, а вести светские беседы с иностранными партнерами (а десяток экспертов с той и с другой стороны, которых оторвали от работы, сидят и ждут, пока переводчица наговорится).
Когда все-таки переводит, переводит очень бойко, если что-то не понимает, просто пропускает все предложение, числительные, как правило, игнорирует, также постоянно перевирает сказанное, например, фраза «Я завтра проконсультируюсь с нашими специалистами и после этого сообщу вам, когда мы будем располагать интересующими вас данными» в ее переводе звучит «Завтра я предоставлю вам все данные».
Письменные переводы выполняет просто нечеловечески, то есть, как робот. То есть, то, что она делает, не отличить от машинного перевода: бессвязный набор слов без намека на грамматику. Словарем пользуется неохотно, предпочитая или довериться интуиции, или просто пропустить непонятный кусок текста. Зато делает это с весьма впечатляющей скоростью: однажды два часа просидела над таблицей, в которой было всего 24 слова (да, я засекала и да, я посчитала).
На попытки коллег ее исправить, что-то посоветовать или хотя бы согласовать терминологию, если большой документ для перевода делится на двоих, грубо отмахивается: «Не лезь не в свои дела. Я сама знаю, что и как делать. Ты мне не начальница». Любые исправления игнорирует, даже если ей несколько человек скажут, что какое-то слово переводится не так, как это сделала она, во всех следующих переведенных ей документах все равно будет ее вариант.
На замечание начальника, что после телеконференции иностранные партнеры жаловались, что плохо понимали ее английский, отвечает: «А почему вы сразу решили, что это у меня плохой английский? Скажите лучше им, чтобы они подтягивали свой». А на его же проникновенную речь о том, как важна на технических совещаниях точность перевода, как лично ему важно полностью полагаться на переводчика, что лучше десять раз переспросить, чем перевести неправильно и что лично он и все его инженеры в любой момент готовы ответить на любые вопросы, резко отвечает: «Я не понимаю, чего вы от меня хотите».
Врет нагло, в лицо, не заботясь, хотя бы для приличия, о правдоподобии или последовательности:
- Они мне не дают никаких документов на перевод.
- Посмотри, вот в моем аутлуке письмо, в котором я отправляю тебе документы на перевод. А вот твой ответ – готовые переводы.
- Я не помню, чтобы я это переводила.
- Вот твое письмо. В нем написано, что это переведенные документы. Сами документы вот, в приложении.
- А после того, как я их отправила, мне никто ничего не сказал, если у меня что-то неправильно, мне никто ничего не говорит.
- Вот мое письмо, в котором я подробно разбираю каждый из переведенных тобой документов. Вот пришедшее от тебя подтверждение прочтения.
- Да, они ко мне постоянно придираются, перечитывают за мной каждый документ, слегка исправляют формулировки, а потом говорят, что это ошибки.
- Ты назвала заготовку, очищенную от окалины, трубой, свободной для взрывателя. Это не слегка неточная формулировка.
- Так было в словаре!
- Каким словарем ты пользуешься?
- А на моей прошлой работе мое качество перевода всех устраивало!
Или:
- Они мне не помогают, ничего не объясняют, не говорят, что как правильно переводить.
- Ты же всегда говоришь, чтобы мы не вмешивались, что тебе не нужны наши советы.
- Да, я не нуждаюсь ни в чьих советах, я сама знаю, что мне делать.
- Но ты делаешь ошибки.
- Если я что-то делаю не так, пусть мне об этом говорят. Они мне никогда не говорят, если что-то не в порядке.
- Мы тебе несколько раз отправляли подробные разборы твоих переводов.
- Да, они постоянно ко мне придираются, все норовят за мной перепроверить, цепляются к любой мелочи.
- Ты в юридическом документе пропустила половину условий сделки, это мелочь?
- А их все равно никто не читает.
Или мое любимое:
- Я считаю, что уже полностью вошла в курс дела, разобралась с тематикой, выучила всю терминологию. Никаких сложностей.
- А почему так много ошибок?
- Но вы же понимаете, мне трудно – тема новая, терминология незнакомая.
Наш главный технолог – человек очень мягкий, знаете, такой порядочный мужчина старой школы, который скорее откусит себе голову, чем позволит при женщине что-то лишнее. После 15 минут общения с девочкой он орал, он размахивал руками, мне показалось, еще немного и он начнет ее душить. Девочка не впечатлилась.
Но по-английски и по-немецки говорит действительно очень хорошо. И под угрозой увольнения выдает вполне связные тексты. То есть, в принципе она это умеет, только не всегда считает нужным.
Она пока что на испытательном сроке, за пару недель успела настроить против себя (до ААААА!!! Я не могу!!!) обеих коллег, начальницу и второе лицо проекта, но первое лицо проекта сказало, что уволим, только если найдем кого-то вместо нее. Но я знаю, что она ищет другую работу – так может, кому-то нужна? Девочка же явно далеко пойдет, так пусть бы пошла как можно быстрее, а главное, как можно дальше от меня. Я не знаю, может, кто-нибудь любимого начальника хочет довести до инфаркта, или конкурента разорить – так золотой же сотрудник, как для этого сделан. До нас работала в посольстве Греции – и вы только посмотрите теперь на эту Грецию.
Возьмите девочку, а? Если не работать, так, может, на опыты какие сгодится?
